Неточные совпадения
Лучшие люди
едут процессией к помощнику градоначальника и настоятельно требуют, чтобы он распорядился.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки
поедет. Кроме того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый
лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
За ними кольчужники, потом латники с копьями, потом все в медных шапках, потом
ехали особняком
лучшие шляхтичи, каждый одетый по-своему.
Мне несколько неловко было
ехать на фабрику банкира: я не был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который садятся в пять часов, именно тогда, когда настает в Маниле
лучшая пора глотать не мясо, не дичь, а здешний воздух, когда надо
ехать в поля, на взморье, гулять по цветущим зеленым окрестностям — словом, жить.
Рагожинские приехали одни, без детей, — детей у них было двое: мальчик и девочка, — и остановились в
лучшем номере
лучшей гостиницы. Наталья Ивановна тотчас же
поехала на старую квартиру матери, но, не найдя там брата и узнав от Аграфены Петровны, что он переехал в меблированные комнаты,
поехала туда. Грязный служитель, встретив ее в темном, с тяжелым запахом, днем освещавшемся коридоре, объявил ей, что князя нет дома.
— Отлично. Мне его до зарезу нужно. Полуянова засудили? Бубнов умер? Слышал… Все к
лучшему в этом
лучшем из миров, Галактион Михеич. А я, как видите, не унываю. Сто неудач — одна удача, и в этом заключается вся высшая математика. Вот только времени не хватит. А вы синдикат устраивать
едете?
Нужно было
ехать через Балчуговский завод; Кишкин повернул лошадь объездом, чтобы оставить в стороне господский дом. У старика кружилась голова от неожиданного счастья, точно эти пятьсот рублей свалились к нему с неба. Он так верил теперь в свое дело, точно оно уже было совершившимся фактом. А главное, как приметы-то все сошлись: оба несчастные, оба не знают, куда голову приклонить. Да тут золото само полезет. И как это раньше ему Кожин не пришел на ум?.. Ну, да все к
лучшему. Оставалось уломать Ястребова.
— Все лучше; отпустит — хорошо, а не отпустит — ты все-таки обеспечен и
поедешь… Маша мне сказывала, что ты хочешь быть ученым, — и будь!.. Это
лучшая и честнейшая дорога для всякого человека.
Двадцатого декабря было рождение Еспера Иваныча. Вихров
поехал его поздравить и нарочно выбрал этот день, так как наверное знал, что там непременно будет Мари, уже возвратившаяся опять из Малороссии с мужем в Москву. Павлу уже не тяжело было встретиться с нею: самолюбие его не было уязвляемо ее равнодушием; его любила теперь другая, гораздо
лучшая, чем она, женщина. Ему, напротив, приятно даже было показать себя Мари и посмотреть, как она добродетельничает.
Из Нижнего я выехал в первой половине июня на старом самолетском пароходе «Гоголь», где самое
лучшее было — это жизнерадостный капитан парохода, старый волгарь Кутузов, знавший каждый кусок Волги и под водой и на суше как свою ладонь. Пассажиров во всех трех классах было масса. Многие из них
ехали с выставки, но все, и бывшие, и не бывшие на выставке, ругались и критиковали. Лейтмотив был у всех...
Меня, — продолжал рассказ В.М. Дорошевич, — принял судебный следователь Баренцевич, которому я отрекомендовался репортером: «Опоздали, батенька! Гиляровский из „Русских ведомостей“ уже был и все знает. Только сейчас вышел… Вон
едет по дороге!» Я был оскорблен в
лучших своих чувствах, и как я тебя в тот миг ненавидел!
Сторговавшись с извозчиком в цене, он не работника послал везти барыню, а захотел сам
ехать и заложил
лучшую свою тройку в бричку, в которой
ехала Муза Николаевна вдвоем с горничной; затем, усевшись на козлы и выехав из деревни в поле, Иван Дорофеев не преминул вступить в разговор с своими седоками.
Он прежде, чем сделать визит аптекарю, вознамерился позондировать пани Вибель и счел за
лучшее сделать это не в собрании, где было все-таки довольно многолюдно, а на своих утренних встречах с ней, которые происходили таким образом, что Аггей Никитич просто нагонял экипаж пани Вибель и
ехал с ней рядом, что повторил он и в настоящем случае.
— Мне нельзя не
ехать! — сказал он решительно. — Не могу хорониться один от царя моего, когда
лучшие люди гибнут. Прости, Елена!
«Если бы Колумб так рассуждал, он никогда не снялся бы с якоря. Сумасшествие
ехать по океану, не зная дороги, по океану, по которому никто не ездил, плыть в страну, существование которой — вопрос. Этим сумасшествием он открыл новый мир. Конечно, если бы народы переезжали из одного готового hotel garni в другой, еще
лучший, — было бы легче, да беда в том, что некому заготовлять новых квартир. В будущем хуже, нежели в океане — ничего нет, — оно будет таким, каким его сделают обстоятельства и люди.
Он знает, что дело орловского губернатора вызвало негодование
лучших людей общества, и сам он уже под влиянием общественного мнения тех кругов, в которых он находится, не раз выражал неодобрение ему; он знает, что прокурор, который должен был
ехать, прямо отказался от участия в деле, потому что считает это дело постыдным; знает и то, что в правительстве нынче-завтра могут произойти перемены, вследствие которых то, чем выслуживались вчера, может завтра сделаться причиной немилости; знает, что есть пресса, если не русская, то заграничная, которая может описать это дело и навеки осрамить его.
Окрыленный,
еду на Московскую улицу, в магазин купца Баренцева, содержателя, кроме того,
лучшей гостиницы, где я часто играл на бильярде.
— Да, убили… — сказал нехотя Дымов. — Купцы, отец с сыном,
ехали образа продавать. Остановились тут недалече в постоялом дворе, что теперь Игнат Фомин держит. Старик выпил лишнее и стал хвалиться, что у него с собой денег много. Купцы, известно, народ хвастливый, не дай бог… Не утерпит, чтоб не показать себя перед нашим братом в
лучшем виде. А в ту пору на постоялом дворе косари ночевали. Ну, услыхали это они, как купец хвастает, и взяли себе во внимание.
— Мне, молодому тогда, и товарищам моим было особенно обидно слышать эти слова: они убивали наши надежды, наше желание
лучшей жизни. Вот однажды я и Лукино, друг мой, встретив его вечером в поле, когда он, не спеша,
ехал куда-то верхом, сказали ему вежливо, но внушительно: «Мы просим вас быть добрее к людям».
В день бенефиса Тамара
едет утром на вокзал, встречает Райчеву, везет ее в
лучшую гостиницу по людным улицам. Артистку узнают, видят, говорят о ней, и около театральной кассы толпится народ. К вечеру — аншлаг. При первом выходе бенефицианта встречают аплодисментами и полным молчанием после каждого акта и
лучших монологов Гамлета. Тепло встретили Офелию, красавицу С. Г. Бороздину, дочь известного артиста Г. И. Григорьева. Она только одна пока удостоилась аплодисментов и бисировала песнь Офелии.
Вечером надевает
лучшие платья и
едет в театр или в гости.
С этим намерением княгиня пробыла весь день и с этим же намерением приняла Миклакова; но его расстроенный вид, его печаль и отчаяние, когда она сказала ему свое решение, сильно поколебали ее решимость: она уже готова была сказать ему, что она, пожалуй, и не
поедет, однако, произнести эти слова ей было невыносимо стыдно, и она сочла за
лучшее промолчать.
Последний разговор его с Еленой не то что был для него какой-нибудь неожиданностью, — он и прежде еще того хорошо знал, что Елена таким образом думает, наконец, сам почти так же думал, — но все-таки мнения ее как-то выворачивали у него всю душу, и при этом ему невольно представлялась княгиня, как совершенная противуположность Елене: та обыкновенно каждую неделю писала родителям длиннейшие и почтительные письма и каждое почти воскресенье одевалась в одно из
лучших платьев своих и
ехала в церковь слушать проповедь; все это, пожалуй, было ему немножко смешно видеть, но вместе с тем и отрадно.
— Да, он и есть! Гляжу, слуга его чуть не плачет, барин без памяти, а он сам не знает, куда
ехать. Я обрадовался, что господь привел меня хоть чем-нибудь возблагодарить моего благодетеля. Велел ямщику
ехать ко мне и отвел больному
лучшую комнату в моем доме. Наш частной лекарь прописал лекарство, и ему теперь как будто бы полегче; а все еще в память не приходит.
Так они и
поехали вместе, как
лучшие друзья, и только кряхтела одна кобыла.
Петр рассылает грамоты по всем государствам, чтобы ему прислали
лучших, искусных мастеров; и, чтобы иметь и собственное понятие об их работе, посылает русских за границу учиться морскому делу, да и сам
едет вслед за ними же.
Сорин(насвистывает, потом нерешительно). Мне кажется, было бы самое
лучшее, если бы ты… дала ему немного денег. Прежде всего ему нужно одеться по-человечески, и все. Посмотри, один и тот же сюртучишко он таскает три года, ходит без пальто… (Смеется.) Да и погулять малому не мешало бы…
Поехать за границу, что ли… Это ведь не дорого стоит.
Ехать в деревню и жениться… на этой мысли Эльчанинов остановился; она казалась ему
лучшей и единственной: по крайней мере он будет иметь цель, а если достигнет ее, так войдет в совершенно новые обязанности.
Лучшее сообщение с Берлином тогда представляли пароходы, отправлявшиеся из Петербурга в Штетин; с ними и
ехали за границу. А из пароходов, совершавших эти рейсы, самым удобным и комфортабельным по тому времени почитался пароход «Александр». На нем ездила
лучшая публика. По крайней мере все места в весенних рейсах «Александра» обыкновенно сберегались для особ знатных. На этом пароходе, в первый его весенний рейс, и назначено было отправить Николая Фермора с его провожатым.
Я перескочил расстояние от кровати к столу и принялся… Ах как я ел! вкусно, жирно, изобильно, живописно и, вдобавок, полновластно, необязанный спешить из опасения, чтобы товарищ не захватил
лучших кусочков. Иному все это покажется мелочью, не стоящею внимания, не только рассказа; но я пишу о том веке, когда люди «жили», то есть одна забота, одно попечение, одна мысль, одни рассказы и суждения были все о
еде: когда есть, что есть, как есть, сколько есть. И все есть, есть и есть.
— Самый
лучший часовщик у нас немец Керн почитается; у него на окнах арап с часами на голове во все стороны глазами мигает. Но только к нему через Орлицкий мост надо в Волховскую
ехать, а там в магазинах знакомые купцы из окон смотрят; я мимо их ни за что на живейном не
поеду.
Я знал, что приеду на амбаркадер рано; это мне было нужно, чтобы встретиться с земляком, с которым мы условились
ехать в одном поезде, притом я хотел поправить свой желудок несколько
лучшим завтраком.
Мать его также собиралась
ехать и брала с собой вторую свою дочь Лизу, которая во время пребывания своего у Раевской много переменилась к
лучшему, чем Гоголь был очень доволен.
Это было плохое утешение, но, за неимением
лучшего, приходилось довольствоваться им. Расчет Флегонта Флегонтовича выехать сегодня же из Причины тоже не оправдался за разными хлопотами и недосугами, а главное, потому, что партии все прибывали и все упорно следили друг за другом. Нужно было переждать и выведать стороной, кто и куда
едет, сколько партий, какие вожаки и т. д.
Я не пошел за ним: видеть его у постели моего бедного больного друга было свыше сил моих. Я кликнул своего человека и приказал ему тотчас же
ехать в губернский город, спросить там
лучшего врача и привезти его непременно. Что-то застучало в коридоре; я быстро отворил дверь.
Накануне спектакля притворных актеров получил я записку от П. П. Мартынова, который, узнав от своего брата, что я приглашен Лабзиным в спектакль, выхлопотал и для себя пригласительный билет, то есть афишку. Лабзин не мог отказать в этом просьбам родного брата его, А. П. Мартынова,
лучшего актера в их труппе. П. П. Мартынов предлагал мне
ехать вместе в его экипаже, обещая и обратно довезти меня до дому. Я очень охотно согласился, потому что своих лошадей у меня не было.
— Нет, какое, — говорит, — способностей нет, ничего не занимается, потому что некогда: все по маскарадам да по балам маменька возит, танцует как большой; одна шуба, говорит, у него, папенька,
лучшая во всей гимназии — хорьковая, с бобровым воротником, у директора этакой нет, на вицмундире сукно меньше как в двадцать рублей не носит, а штатского-то платья сколько! Все в сюртуках да во фраках щеголяет. Лошадь у него отличная, чухонские сани с полостью, и, когда в гимназию
едет, всегда сам правит.
Клементьев. То было ли хоть раз, что я заигрывал с вами? Как же это в то время я обольщал вас? А теперь? Или за границею мало девушек, некого было обольщать? Если бы мои мысли были об этом, некогда было бы мне и вспомнить про вас, расстаться с тою жизнью, чтобы
ехать сюда. Там лучше жить, нежели у нас. Вы сама, Наденька, можете понимать это. Вы видите, самые
лучшие вещи, какие у нас есть,
едут к нам из-за границы. Зачем же бы мне
ехать назад, если бы вы не были для меня милее всего на свете?
— Предсказал скорую смерть, если я не оставлю Петербурга и не уеду! У меня вся печень испорчена от долгого питья… Я и решил
ехать сюда. Да и глупо там сидеть… Здесь именье такое роскошное, богатое… Климат один чего стоит!.. Делом, по крайней мере, можно заняться! Труд самое
лучшее, самое радикальное лекарство. Не правда ли, Каэтан? Займусь хозяйством и брошу пить… Доктор не велел мне ни одной рюмки… ни одной!
Схоронивши мать, Зиновий Алексеич переселился в Вольск. Выстроил там
лучший дом в городе, разубрал его, разукрасил, денег не жалея, лишь бы отделать все в «наилучшем виде», лишь бы каждому кидалось в глаза его убранство, лишь бы всяк, кто мимо дома ни шел, ни
ехал, — все бы время на него любовался и, уехавши, молвил бы сам про себя: «Сумел поставить хоромы Зиновий Алексеич!»
Между тем Феничка, искоса бросая взгляды на «красавчика барончика», которого она уже втайне решила «обожать», старалась изо всех сил обратить на себя его внимание. Она то во время
еды как-то особенно оттопыривала руки локтями вверх и, держа нож и вилку тремя пальцами, манерно отставляла два остальные, то жеманно поджимала губки, что, по ее мнению, было
лучшим признаком хорошего тона, то потупляла глаза, словом, ломалась и жеманничала вовсю.
Знала, что Милица будет порываться всем существом своим
ехать в Белград, где находились сейчас в такой опасности все близкие её сердцу; что, все равно, всякие занятия и ученье в институте вылетит y неё из головы и, что самое
лучшее будет — это доставить возможность девушке проследовать на родину, где уже были вся её душа, все её мысли.
Твой отец был обласкан Государем, я имела честь представляться Императрице, ты получил свое воспитание между
лучшими русскими и грузинскими юношами и только в силу своего упрямства ты зарылся здесь, в глуши и не
едешь в северную столицу.
Сейчас же, как только я поселился на квартирке (в одной из улиц, поперечных с Фридрихштрассе), он устроил меня пансионером в табльдоте Hotel de Rome, и что-то необыкновенно дешево, за талер, с вином, а
еда в этой гостинице считалась тогда одной из самых
лучших в Берлине.
Было так. Папа считался
лучшим в Туле детским врачом. Из Ясной Поляны приехал Лев Толстой просить папу приехать к больному ребенку. Папа ответил, что у него много больных в городе и что за город он не ездит. Толстой настаивал, папа решительно отказывался. Толстой рассердился, сказал, что папа как врач обязан
поехать. Папа ответил, что по закону врачи, живущие в городе, за город не обязаны ездить. Расстались они враждебно.
— Не толпитесь, не толпитесь, — бормочет он. — Которые лишние, уходите!
Поехали за урядником? А вы бы уходили, Герасим Алпатыч, — обращается он к старшине. — Вы назюзюкались, и в вашем интересном положении самое
лучшее теперь сидеть дома.
— Да ведь это в девяти верстах от меня, господи ты боже мой! — сказал Жмухин таким тоном, как будто с ним спорили. — Но позвольте, на станции вы теперь не найдете лошадей. По-моему, для вас самое
лучшее, знаете ли, сейчас
поехать ко мне, у меня переночуете, знаете ли, а утром и
поедете на моих лошадях, с богом.
— Ведь это просто возмутительно!.. — либеральничала она. — Ну, да это уж пускай бы. Раз такой закон, то ничего не поделаешь. А почему о нас с Новицкой Султанов написал
лучшие реляции, чем о других сестрах? Ведь все мы работали совсем одинаково. Я положительно не могу выносить таких несправедливостей!.. — И сейчас же, охваченная своею радостью, прибавляла: — Теперь обязательно нужно будет еще устроить, чтоб получить медаль на георгиевской ленте, иначе не стоило сюда и
ехать.
Когда на другой день, в два часа, я
поехал к княжне Баратовой, она лежала в постели, без памяти… с ней накануне сделалась нервная горячка.
Лучшие доктора были около больной.
— Это еще самое
лучшее. Но возьмите любую пару молодых супругов. Вот вам программа. Супруг, какой-нибудь гвардейский адъютант, отправляется утром в штаб и там пребывает до пятого часу. Жена
поедет в гостиный, с визитами или просто одевается четыре часа, чтобы убить время. Супруг возвращается из штаба кислый, грубый, зевает, не может иногда дождаться обеда и ложится прикурнуть.